Выловленные из воды шестеро подводников, включая и командира U 250, стали единственными подчинёнными Дёница, попавшими в советский плен во время войны. Их допросы существенно обогатили знания советской стороны об организации боевой деятельности немецких подлодок и подготовке вражеских подводников, а также об уровне технической оснащённости немецкого подплава, включая информацию о самонаводящихся торпедах Т-V.

Небольшая глубина не препятствовала подъёму U 250. 3 августа командование КБФ отдало приказ найти лодку и поднять её со дна. Для противника место гибели «семёрки» не было секретом, и он как мог старался помешать водолазным работам, пытаясь заминировать участок, а саму лодку разрушить глубинными бомбами. Однако у немцев ничего не вышло, и они потеряли в том районе «шнелльбот» S 80, подорвавшийся на мине.

14 сентября U 250 была поднята и отбуксирована в Койвисто, а позднее в Кронштадт. Здесь её поставили в сухой док и подвергли тщательному изучению. На лодке была обнаружена масса интересных вещей, начиная с документов и шифровальной машинки «Энигма» и заканчивая упомянутыми торпедами Т-V.

Верный союзническому долгу, ВМФ СССР проинформировал о трофеях британское Адмиралтейство. Личное послание Уинстона Черчилля Сталину от 30 ноября 1944 года было полностью посвящено теме самонаводящихся торпед. Черчилль слёзно просил Сталина прислать в Великобританию одну Т-V для её изучения и испытаний английскими специалистами: это могло бы помочь им усовершенствовать средства борьбы с самонаводящимися торпедами и снизить потери от их применения немцами.

Также премьер Великобритании обещал Сталину поделиться с русскими всеми результатами проведённых исследований и предоставить новые средства защиты от таких торпед, которые могли быть разработаны в процессе испытаний полученной торпеды. Сталин ответил, что выслать торпеду невозможно, так как они обе повреждены, и чтобы получить образец для испытаний, из двух придётся собрать одну. Он предложил Черчиллю выбор: или русские делятся полученными сведениями с англичанами по ходу собственных исследований, или же англичане присылают своих специалистов для изучения торпеды на месте. Черчилль выбрал второй вариант.

Любопытно, что британский премьер обманывал Сталина, говоря про «единственный тип торпед». К этому моменту западные союзники для борьбы с немецкими субмаринами уже год использовали в Атлантике свою акустическую противолодочную торпеду Мk24 «Фидо». Кроме того, англичане имели оригинальную документацию на T-V, захваченную ими в марте 1944 года на капитулировавшей U 744. Но информация лишней не бывает, и Черчилля понять в этом случае можно.

Финал истории U 250 был таков. После подъёма и изучения она была включена в списки советского флота 12 апреля 1945 года под названием ТС-14. Однако из-за полученных повреждений в строй её так и не ввели, и 20 августа того же года она была выведена из состава флота и пущена на слом.

Кроме торпед и документов на поднятой U 250 были обнаружены 46 тел членов её экипажа. Пленные подводники присутствовали во время процесса извлечения останков из отсеков. Вот как описывал этот процесс один из выживших членов команды U 250 — машинист-гефрейтер Рудольф Чарнке (Rudolf Tscharnke):
«Мы помогали доставать наших мёртвых товарищей из подлодки, уже находящейся в доке. Русские моряки вытаскивали трупы из U 250, укладывали их на палубе и затем переносили их по сделанным из балок и досок сходням к краю сухого дока. Дальнейшую работу исполняли немецкие пленные. Спасшимся членам экипажа U 250 не разрешали войти в подлодку. Русские, наверное, боялись того, что мы подорвём её с помощью взрывных устройств. Мы складывали наших мёртвых товарищей на грузовики. При этом считали их. Нам удалось узнать всех, несмотря на то, что они находились в воде с конца июля до середины сентября».
По свидетельству того же Чарнке, ночью грузовики привезли тела к вырытой яме на кладбище, куда пленные подводники сложили погибших с U 250, засыпали их землёй и с разрешения конвоиров установили на могиле крест из веток. После окончания войны выжившие подводники вернулись в Германию, и история этого захоронения на долгие годы была забыта.